Чрез два дня Пасхи в Иудее Был должен праздник наступить, А в это время архиреи Искали Господа убить. Но на совете положили Его лишь хитростию взять, Притом не в праздник, говорили, Дабы народ не взволновать. А Сам Господь благословенный В те дни в Вифании гостил, Его там Симон прокаженный В свой дом радушно пригласил. И вот как с прочими гостями Он возлежал однажды тут, То с драгоценными духами Одна из женщин взяв сосуд, Ему на голову возлила Благоухание мастей, Но ропот грубый возбудила Она в сердцах иных гостей: «К чему такая трата, - стали Они жену ту укорять. - За масть монет бы триста дали, И нужно б нищим их отдать». «Оставьте женщину в покое, - Сказал Господь в защиту ей. - Она мне дело не плохое Рукою сделала своей. Люд неимущий пред очами Всегда находится у вас, А Я недолго буду с вами, Уж приближается мой час. И то, что ей по силам было, Свершила добрая жена, На погребенье поспешила Плоть умастить Мою она. Поверьте Мне, что где ни станут Мое ученье возвещать, Там и об ней всегда помянут И будут честь ей воздавать». Искариот же раздраженный Тут к архиреям поспешил. Предать их власти беззаконной Христа безумец предложил. И с удовольствьем предложенье Иуды принял их кагал И денег дать по исполненье Ему охотно обещал. И с этих пор он стал искать, Как Иисуса им предать. В тот день, как агнца закалали, Чтоб праздник Пасхи совершать, Ученики Христу сказали: «Где Пасху будем мы вкушать?» Тогда Он в город посылает Из них избранников двоих, И, отправляя, наставляет Он так посланников своих: «Вот с кувшином воды вас встретит Один слуга, Я знаю, там, И как ваш глаз его заметит, За ним идите по пятам. Войдет он в дом, туда идите И вы с ним смелою стопой, И так хозяину скажите: «Вот, что сказал Учитель твой: «Где совершить с учениками Сегодня праздник Мне святой?» И зал вам, устланный коврами, Он даст готовый и большой». И исполняя неизменно Все указания Христа, Что нужно к вечере священной, Та приготовила чета. В тот дом вечернею порою Пришел с двенадцатью Он Сам И за трапезою святою Вдруг говорит ученикам: «Ядущий хлеб со Мною вместе Один из вас предатель Мой». Ученики при этой вести Всей возмутилися душой, Все опечалились и стали Христа тревожно вопрошать: «Кто ж это, Господи? Не я ли?» Но повторил лишь Он опять: «Да, кто со Мною здесь вкушает Теперь из блюда одного, Предать в то ж время замышляет Христа и друга своего. Путь Человеческого Сына Господней волей предрешен, Но все же злая ждет судьбина Того, кем будет предан Он. И лучше было б не являться Ему совсем на этот свет, Чем темной бездне подвергаться Невыразимых мук и бед». Потом, взяв хлеб, благодаренье Вознес Создателю Господь, И, подавая для вкушенья, Сказал: «Сей хлеб Моя есть плоть». И чашу взяв, обыкновенно Творцу хваленье Он воздал, Когда ж из чаши той священной Вкусили все, Он продолжал: «То кровь есть новаго завета, Что ради многих из людей, Дабы ввести их в царство света, Я волей жертвую своей. В последний раз уже вкушаю Я виноградный этот плод, Вина уж нового Я чаю, Что в царстве Божием нас ждет». На Елеонскую все гору, Воспевши песнь, они пошли, И поучал их в эту пору Владыка неба и земли: «Для вашей веры испытанье В ночь эту тяжкое грозит, Дабы исполнилось писанье, Что предрекая то гласит: «Все овцы стада разбежатся, Как взят тот будет, кто их пас». Но, как воскресну, дожидаться Я в Галилеи буду вас». Тут Петр заметил, возражая: «Верна Тебе душа моя, Пусть все, неверием страдая, Тебя покинут, но не я!» Но строго Царь веков ответил На горделивыя мечты: «Не пропоет два раза петел, Как трижды этой ночью ты Уж отречешься от Меня, От рук врагов себя храня». Презрев Его предупрежденье, Петр молвил с гордостью слепой: «Не допущу я отреченья, Я умереть готов с Тобой!» Вслед за Петром и остальные Те ж речи молвили пустыя. Как в Гефсиманию прибыли, Господь апостолам сказал, Чтоб здесь они все вместе были, А Сам Отцу молиться стал. И, пригласивши Иоанна Петра, Иакова с собой, Скорбить Он начал несказанно, Подавлен страхом и тоской. «Я скорбью весь объят лютою, - Сказал Он тем ученикам, - Так посидите здесь со Мною», И отойдя немного, там, Припав к земле, о том молился Творцу и Господу всего, Чтоб, если можно, удалился Час муки смертной от Него: «Авва, Отче! Возможно все перед Тобою, Власть необъятна ведь Твоя, Так пронеси Своей рукою Ты эту чашу от Меня. Но как Тебе угодно делай, Не как хочу Я, но как Ты, Я отдаюсь душой всецелой Тебе, отвергнув, все мечты». Моленье кончивши, приходит Он посмотреть Своих друзей, И что же? Спящими находит Он их в час горести Своей. И молвил тут Петру Владыка: «Ты спишь среди таких тревог! Как в скорби ты со Мной великой И часа бодрствовать не мог? Молитесь, чтобы искушенья Не привели к беде вас злой, И силой духа все влеченья Смиряйте плоти немощной». И, преподавши назиданье, Пошел молиться Он опять, И волей Отчей послушанье Там снова начал изъявлять. А помолившись, Он вторично К ученикам пойти решил, Но сон объял их необычный И крепко очи их смежил. И что сказать они не знали, Как упрекал Он их за сон. Приходит в третий раз, все спали Его друзья, но молвил Он: «Сон отложите неуместный, Час наступил Моим скорбям, Сын человеческий безчестно Уж предается злым врагам. Вставайте ж все, пойдем отсюда, Уж близок он, предатель Мой». Едва Он кончил, как Иуда Пришел с громадною толпой. Все были с кольями, мечами Сюда отправлены властями. Искариот же указанье Такое дал своим друзьям: «Тот самый Он, кому лобзанье На место я, пришедши, дам, И вы тотчас Его схватите И с осторожностью ведите». И знак условный подавая, К Христу Иуда подбежал, И светлый лик Его лобзая, «Равви, Равви», - Ему сказал. Враги же тотчас приступили И крепко Господа схватили. Тут некто, меч с собой имея, Его извлекши из ножен, Раба ударил архирея, Но повредил лишь ухо он. Господь же кроткими устами Сказал насильникам тогда: «Вы как разбойника с мечами Пришли схватить Меня сюда, Но что ж не брали Меня вы, Как всякий день Я в храме был И наставлял вас вере правой И правде Божией учил». Все сделал так Господь созданья, Дабы писания сбылись. Ученики тут, обещания Забывши, бегству предались. Но некий юноша, одетый В льняной лишь плащ, шел за Христом, Его заметили в толпе той, Хотели взять, но он, плащом Своим пожертвовав, бежал, Хоть наг совсем в то время стал. Христос же был толпою тою К архиерею приведен, Куда собрался той порою Уже весь их синедрион. Идя поодаль вслед за Другом, И Петр проникнул внутрь двора, И к архирейским севши слугам, Стал с ними греться у костра. Архиреи же старались Свидетельств ложных подыскать, Того всей силой добивались, Чтоб смети Господа предать. Но тщетны были их старанья, Являлось много к ним лжецов, Но слабы все их показанья Казались даже для врагов. Хоть те в числе их выступали, Кто слово Господа слыхали: «Я разорю храм рукотворный, Но через три дня новый храм Своей десницей животворной Для человечества создам». Сам архирей, среди собранья Тут вставши, Господу сказал: «Что ж Ты упорное молчанье Хранишь?» Господь же все молчал. Тогда сказал Ему он снова: «Прошу, ответь нам на вопрос, Ты ль Сын Создателя святого, Его избранник Царь-Христос?» «Да, Я, - Он рек, - и одесную Я силы буду возседать, И срок придет - в юдоль земную На облаках приду опять». Тот, разорвавши одеянья, Сказал собранию судей: «На что еще нам показанья, Зачем свидетельства людей? Его мы слышали хуленья, Чему за них повинен Он? И на смерть злую осужденье Христу изрек синедрион. Плевать на Господа тут стали Одни из них, другие бить. Лицо иные закрывали, Дабы удары наносить И задавать потом вопрос: «Скажи нам, кто удар нанес?» Христа и слуги не щадили, Что этой ночью были там: Жестоко палками избили Его в угоду господам. А Петр внизу был со слугами, И вот пришла раба одна, Всмотрелась зоркими глазами И говорит ему она: «Ты был с пророком галилейским», Но он, отрекшись, молвил ей Пред всем народом архирейским: «Мне странна ложь твоих речей». Тут петуха раздалось пенье, А Петр к воротам поспешил. Раба ж сказала: «Нет сомненья, Что в их сообществе он был». Отрекся Петр, но чрез минуты Он слышит приговор такой: «Наверно, близок был к Нему ты, Ведь галилейский говор твой». Но стал он клясться и божиться, И всех безумно уверял, Что и не думал с ним водиться, Что он совсем Его не знал. Но в это самое мгновенье Петух вторично прокричал, И вдруг он вспомнил предреченье, И тотчас горько плакать стал. |